Развлекать по-волонтёрски

Интервью с волонтёром о работе в Музее эмоций

Можно ли совместить работу в индустрии развлечений и волонтёрскую деятельность? А проводить совместные благотворительные акции? Об этом мы поговорили с директором благотворительного фонда «Энергия доброты» и по совместительству бывшим сотрудником Музея эмоций в Санкт-Петербурге Виктором Андроновым.

Фото из личного архива Виктора Андронова

Расскажите о Музее эмоций в Санкт-Петербурге. Что это за организация? Какие у неё есть благотворительные проекты?

Музей эмоций – это проект одного петербургского художника. Он был создан, как арт-объект, и первоначально не имел никакого отношения к благотворительности. По моей работе, не связанной с фондом и общественной деятельностью, меня назначили руководить этим Музеем. В последующее время мы связали его с благотворительностью: мне удалось добиться, чтобы туда приходили на экскурсии особые дети и наши подопечных с детьми. Мы устраивали также бесплатные экскурсии для других благотворительных организаций, а также различные благотворительные сборы через посетителей и жителей Санкт-Петербурга, которые могли приносить в музей что-то от себя, чтобы впоследствии мы передавали это в детские дома и больницы.

Что побудило Вас начать работать в Музее эмоций? Что входило в Ваши обязанности?

Мои обязанности, будучи работником Музея эмоций, складывались из компетенций руководителя по набору персонала и связи с посетителями. Иногда я сам проводил экскурсии. Ну, и как у руководителя всё то, что связано с функционалом музея, было на мне. Хочу отметить, что я не всё время был там руководителем: только, наверное, первые полгода. Потом, когда у нас расширился штат, я уже стал работать администратором.

Совмещали ли Вы волонтёрскую деятельность и работу в Музее? Как Вам это удавалось?

На любой работе, на которой мне приходилось вести деятельность параллельно с волонтерской, я совмещал стандартный рабочий день с общественно-полезной деятельностью. В Музее эмоций тоже такое происходило. Всё свободное время уходило на волонтерскую работу. Также вместе с Музеем мы проводили интересные благотворительные мероприятия, где задействовали ресурсы и организации, и волонтёров вместе взятых.

Какие моменты из Вашего опыта работы в Музее Вам запомнились?

Из тех моментов, которые мне запомнились в связи с работой в Музее, хочу выделить следующие. Изначально Музей был создан, как арт-объект, который всеми возможными силами вызывал у людей эмоции. Были задействованы все органы чувств: то есть, когда вы заходили в какой-то зал, а их там было семь, в вас пробуждались и положительные, и отрицательные эмоции. Например, в первом зале, который раскрывал гнев, эта эмоция вызывалась визуально путём показа специального видеоряда. Оформление зала и даже специальные ароматы также помогали погрузиться в ту или иную эмоцию. Конечно, большую часть работы по продвижению эмоции выполнял экскурсовод, который вёл экскурсию, что делал иногда и я. В некоторых моментах эмоции действительно удавалось вызвать в самом начале работы.

Этот аспект деятельности Музея меня смущал, хотя положительных эмоций было много. Но я не представлял, как на это можно так просто влиять, как на это будут откликаться дети, в особенности, наши подопечные. Мы изначально написали на входе в Музей и на сайте, что мы не рекомендуем детям с отставанием в развитии, это касалось наших подопечных с синдромом дауна и с аутизмом, посещать такой Музей или посоветоваться с врачом.

Очень запомнился случай, когда мама пришла с ребёнком лет, наверное, восьми-девяти, и у него была аутизм. Мы предупредили её. Я предварительно провёл её через залы в формате экспресс-экскурсии, чтобы она посмотрела на Музей. И только потом они зашли с ребёнком. Это было её решение, и на выходе очень сильно порадовало и удивило, что, с её слов, с ребёнком произошли большие положительные изменения. Возможно, мальчик очень сильно изменился, то есть этот психологический стресс, психологический всплеск эмоций подействовал положительно. Конечно, когда так происходит и работа приносит пользу, она приносит и вдвойне больше радости.

В каких проектах Вы сотрудничали с Музеем темноты в Санкт-Петербурге?

Сотрудничество с Музеем темноты – это отдельная история. Мы тогда хотели создать Ассоциацию частных музеев. Одним из первых, кто откликнулся на наше предложение, оказаося Музей темноты в Санкт-Петербурге. Первоначально мы договорились, что экскурсоводы и сотрудники нашего Музея сходят к ним на экскурсию, а они сходят к нам. Эскурсоводы Музея темноты – в большинстве своём незрячие ребята. Когда они пришли в Музей эмоций, мы были в шоке и не совсем понимали, как провести экскурсию, потому что у нас, в отличие от Музея темноты, большую часть надо показывать. 

Но тем не менее создались тёплые дружеские отношения. Ребята были со своеобразным юмором. Я помню, когда экскурсия проходила по крутой лестнице, экскурсовод задал мне, как администратору, вопрос: «Что мне делать, у меня сейчас незрячие все посыплются?». И я услышал ответ, который ему специально в наушник крикнул один из наших гостей: «Слепые не сыплются! Это лозунг, с которым мы живём». 

В Санкт-Петербургском Музее темноты работал уникальный парень: мало того, что он был ведущим-экскурсоводом, он ещё и изобрел навигатор для слепых людей. К тому же, он был капитаном футбольной команды – оказывается, слепые очень любят играть в футбол, и там есть специальный мяч, у которого колокольчик внутри. Я тогда параллельно был автором собственной программы на телеканале «Медиаметрикс» и снял выпуск о нём. И в дальнейшем мы дружили какое-то время.

Есть и интересное продолжение этой истории: спустя какое-то время Музей стало развиваться, и рядом заработал Арт-Тир. Это тоже один из арт-объектов, идейным вдохновителем которого стал художник Алексей Сергиенко. Там могли научить любого человека, в том числе и маленького ребенка, рисовать. Каждый мог создать картину путём разбрызгивания или раскручивания краски, стрельбы по шарикам с краской. Иногда получались настоящие шедевры, что радовало и детей, и взрослых – всех, кто участвовал в этом проекте. 

Вместе со мной в Музее эмоций работал мой сын, и впоследствии он перешёл в Арт-Тир. А сейчас неподалеку от Красной площади функционирует открывшийся в Москве аналогичный Арт-Тир, где тоже работает мой сын. 

Что Вам дал опыт работы в Музее эмоций? Какие выводы Вы для себя сделали?

Опыт работы в Музее эмоции изменил моё отношение к тем вещам и к той деятельности, которая изначально вызывает удивление или даже отторжение, что не раз возникало во время моей деятельности. Но я видел, что то, что не нравилось или было непонятно мне самому откликается и нравится другим людям, для которых в общем-то всё и делается. В такие моменты ты меняешь своё отношение:  именно те залы, которые меня смущали больше всего в Музее эмоций – в частности, это зал страха, где стоял реальный гроб, и это вызывало у меня чувство неприязни наряду с электрическим стулом – почему-то больше всех пользовались популярностью. В Музей с какого-то момента даже стали приезжать свадьбы, чтобы сделать фотосессию не только в положительных эмоциях – например, в самом красивом зале счастья – но и в отрицательных, в том числе посидеть на электрическом стуле или полежать в гробу. Я осознал, что у людей разные вкусы и что в каждом направлении деятельности можно находить что-то такое, что понравится благополучателям.

Какие советы Вы можете дать тем, кто хочет работать в индустрии развлечений и параллельно заниматься волонтёрством?

Индустрия развлечений – изначально то, что даёт позитив, либо яркие эмоции. По сути, и волонтёрская деятельность на 90% заточена на этот же результат – радовать людей. Поэтому совмещать такие проекты не сложно. И, как я всегда говорю, участие в любом добром деле – это лучшая реклама. Если мы сделали что-то бесплатно в Музее – привели туда группу из детского дома или особенных деток – то их отзывы на нашем сайте – это, наверное, было самой приятной маркетинговой кампанией и вызывало доверие к организаторам. И это радовало в первую очередь, тех, кто работал в Музее, не только чтобы получать зарплату, но и делать счастливыми своих посетителей.

Волонтёрство – это не хобби и даже не профессия. Это смысл жизни: когда ты готов отдавать всё своё свободное время и постоянно находить возможности реализовать благотворительный потенциал. Опыт Виктора Андронова – отличный пример того, как добровольчество становится единственным и самым важным маяком, на свет которого ты плывёшь. Даже если этот заплыв против течения.

Екатерина Кувшинова